Тишину коридора ломали звуки шагов. Коридор этот был довольно мрачным, стены освещали тусклые светильники, рядом висели странные гобелены, которые от падающей тени казались лишь уродливее. Идущих было трое, и шли они не быстро, периодически останавливаясь.
-Послушай, мне это действительно надоело. –Мужчина попытался сделать свой голос спокойным, но идущее рядом с ним поняли, по ноткам раздражения проскользнувшим в словах, что мужчина на пределе, и это спокойствие дается ему весьма тяжело. –Почему бы тебе не идти спокойно?! –Сказал он чуть громче, резко остановившись и тряхнув рыжую девушку, которая шла рядом. Точнее, которую вели рядом.
-Эй, друг, ну прекрати. –Беззаботно ответил второй голос, и потянул рыжую женщину вперед. Похоже эта ситуация его забавляла, так как он был совершенно спокоен и весел.
-Отвали, Берт. – Проворчал второй из спутников, и отступил, освобождая дорогу.
Тот, которого звали Берт, зашагал вперед, таща за собой свою «спутницу».
-На самом деле, обычно, он спокойнее. – Шепнул Берт, пытаясь как-то разрядить обстановку. Вроде бы, все хорошо, никого не убьют, не надо боятся.
***
Двери в конце коридора распахнулись, в помещение вошли еще трое. Один из вновь вошедших был высоким, и судя по внешности, физически сильным. Второй был поменьше, худощавый, он шел посередине, держа руки за спиной. Третей была девушка, она закрыла дверь, и чуть отстала от своих спутников, но через секунду догнала их, и, сказав что-то худощавому, грубо толкнула его вперед.
Заметив впереди еще троих, она фыркнула и тихо выругалась.
***
-Эй. –Берт весело махнул рукой вошедшей девушке, явно не замечая её раздражения.
Тот из мужчин, что шел поодаль, толкнул женщину идущую рядом с Бертом в спину, подгоняя её. Они остановились когда до двери оставалась несколько шагов. Теперь оба пленника могли рассмотреть друг друга.
***
Лилле не сомневалась, не будь у них завязаны рты, они тут же начали говорить друг с другом. Они видела это по глазам. Хоть тут и было тускло, она все понимала и замечала мельчайшие детали. Такой уж она была.
-Так, послушай меня. Сейчас я развяжу тебе рот, и ты не будешь спрашивать, зачем и почему мы это делаем, так как я все равно тебе нихрена не отвечу. Но вот ты можешь сказать своей любимой вдовушке, как ты её любил. –Лилле нарочно сделала акцент на прошедшем времени. –Ты меня понял? Можешь не утруждать себя кивком. И без глупостей.
Девушка сделала пару шагов вперед, и остановилась напротив «худощавого». Затем, посмотрев на него несколько секунд, отошла чуть в сторону.
-Развяжи ему рот. – Скомандовала она, держа наготове палочку. –А впрочем, вообще, отпусти-ка. Дальше коридора все равно не убежит. –Затем она повернулась на 90 градусов, оставив палочку наведенной на Худощавого. –А ты, развяжи рот ей. – В голосе слышались какие-то недобрые нотки.
Высокий мужчина стоявший сзади, неохотно развязал тряпку, закрывавшую рот худощавого пленника, который на фоне этого мужчины выглядел еще меньше, руки, тем не менее, он развязывать не стал.
Прежде чем он успел сказать хоть слово, Лилле выкрикнула смертельное заклятье, навсегда оставив слова невысказанными. Её «авада кедавра» была похожа на крик дикой птицы, залетевшей в эту пустоту коридоров. Голос прозвучал слишком резко.

Отредактировано Everett Tiny (2012-03-05 17:37:23)

«Для тебя добродетель — всего лишь слово, а священная роща — дрова»
Небольшая молния, которой сопровождалось заклятие, на секунду осветило комнату. Берт тихо охнул от удивления. Он ведь действительно удивился такому поступку. Он думал, что они вначале поговорят, потом их отведут в разные места и там уже убьют. Но решал что делать не он, а Лилле.
Берт видел, как бездыханное тело того мужчины, которого они сюда заманили, обмякло, и сейчас упало бы на пол и голова, возможно, громко бы стукнулась об пол. Слишком громко для этого места. Если бы тот крепкий мужчина не поддержал его, так вы все и было, да. Но он его поддержал, и бережно положил на пол, возле своих ног.
Катберт чувствовал, что рыжеволосая женщина пытается вырваться, что она хочет подойти к телу этого мужчины, но он не мог этого позволить, так как он не знал, на что могут толкнуть её такие эмоции. Он тоже был молод, но не глуп. Когда женщина попыталась вырваться, Катберт ухватил её за плечи посильнее, всеми силами стараясь не причинить ей еще большую боль. Он чувствовал, как колени её подгибаются, и что он не сможет держать её на прямых ногах, поэтому решил опустится на колени вместе с ней. Какая-то его часть, безусловно, хотела успокоить её.
***
- Нееет!!! 
Лилле с нескрываемым презрением посмотрела на труп:
-Мальчик-Который-Выжил – не выжил. Ну да, такой трюк два раза не провернешь. – Девушка развернулась на каблуках в сторону женщины. -Тсс. – Прошипела Лилле. – Ничего страшного не случилось, дорогая. Он всего лишь умер. Не волнуйся, тебе не придется жить без него долго, можешь даже не задаваться этим вопросом - не успеешь –Безразличие, с нотками торжественной личной победы, прозвучали в этом молодом голосе. Она с отвращением смотрела на рыжеволосую женщину, явно наслаждаясь её страданиями. Они видела, как его колени медленно подгибались, и в итоге Берт перестал поддерживать её, а опустился на пол рядом с ней. Она раздраженно перевела взгляд на него. «Какого кентавра ты тут устраиваешь, Берт?!» Пронеслось у неё в голове с неким сожалением. Тяжело вздохнув, Лилле заговорила вновь, уже намного спокойнее и безразличней:
-Берт, ради всего колдовского, подними её на ноги. Пусть смотрит мне в глаза, а не снизу вверх. Так она похожа на озлобленное животное.
***
Парень неохотно кивнул, и что-то прошептал рыжеволосой на ухо, пытаясь подбодрить, а затем попытался вновь поставить её на ноги. Через несколько секунд у него это все же получилось. К тому же, поддержал Хиберниус, который все это время стоял позади. Берт с благодарностью кивнул, а затем печально посмотрел на Лилле. Но вот Лилле, похоже, этой печали в глазах не заметила. Или она просто не знала что это такое, поэтому через секунду уже направляла палочку на женщину.
-Последнее слово, может? – «Любезно» поинтересовалась девушка. Её, похоже, нравилось обрывать людей на полуслове. Лилле уже собралась открыть рот, и оборвать еще одну жизнь сегодня как…
***
Эверетт зашел с черного входа, дверь тихо скрипнула. Скрипели половицы под тяжестью шагов, он старался идти тихо. Вдруг маленькая рука ухватило его за край пальто, и потянула куда-то вперед. На секунду Эверетт было напрягся, но потом понял кто это, и пошел за ним, несмотря по сторонам. Встретивший его домашний эльф сильно хромал на левую ногу, но, тем не менее, шел быстро. Они прошли по небольшому коридору, затем зашли в какую-то комнату. Эльф сильнее дернул за пальто, Эверетт наклонился, опираясь на трость, и внимательно выслушал эльфа. Затем кивнул, выпрямился, и вышел из комнаты.
Шел он тихо, поэтому на вряд ли завороженные предстоящим зрелищем маги могли заметить его. Он видел очертания девушки с белыми волосами, которая держала на вытянутой руке волшебную палочку. Эверетт ни чуть не сомневался в том, что сейчас она выкрикнет аваду, и кого-то убьет. Снова. Эта кровожадность порой пугала его.
Эверетт опередил её.
-Expelliarmus. – Раздался властный голос. Из рук девушки выбило палочку, и та с глухим стуком ударилась о стену.
***
Лилле была в предвкушении. Считанные секунды, и на её счету будет еще одна душа. Но вот, когда она уже готова, какая-то невидимая сила выбивает у нее из рук палочку. На секунду на лице показалось удивление, но оно сменилось злостью, ненавистью, раздражением и прочими негативными эмоциями, которые слились в одну, очень сильную. Если бы взглядом можно было убивать, то сейчас бы все лежали на полу, со сломанными шеями, пальцами, и другими частями тела.
Хиберниус оказался проворнее всех, и быстро отпустив рыжую женщину, он обернулся назад, выхватывая волшебную палочку. Он не успел повернуться на все сто восемьдесят градусов, как замер, чувствуя палочку, упирающуюся ему с шею.
-Мистер Тайни. – Прошептал Хиберниус, опуская палочку.
-Да. – Эверетт тепло улыбнулся. –Все в порядке? Вижу, я немного опоздал. Какое разочарование. – Негромко сказал он, не двигаясь с места, но убрав палочку.
-О да, опоздали. Точнее, преднамеренно задержались. – Проворчала Лилле, поднимая палочку. Она уже успокоилась, и не искала взглядом новую жертву.
***
Небольшая фигура в каком-то рванном балахоне, хромая подошел к трупу, лежащему на полу, что-то проворчал на своем непонятном языке.
-Ох, это Поттер. – сказала Лилле как бы межу прочим, кивнув в сторону трупа. –А это его вдова. Я вообще-то соби…
-Хоркат хочет, что бы мы вынесли останки из помещения. – Сказал мужчина, все это время стоявший возле трупа, не проронив не слова. Его голос был приятным, мягким.
Лилле раздраженно глянула на него. Она не терпела, когда её перебивали. И сейчас, что бы ни кинуть в него каким-нибудь проклятьем, пришлось крепче сжать рукоять палочки.
-Да, да. Сейчас. –Раздраженно буркнула она. –Скормим его псам, лишь бы они не выли, а этот эльф не ворчал.
-Какое варворство, Лилле. – Сказал Эверетт, с явным сарказмом. –Вынесите его во двор, и сожгите на костре. Так в старину с колдунами поступали магглы.
-Но мы не магглы! – Повысила голос Лилле.
-Нет, разумеется. – Эверет засмеялся. – Но все же сделаете так, как сказал я. Никаких. Псов. –Отчетливо повторил он.
- Как скажите, ми-иистер Тайни. – С пренебрежением сказала она, фыркнув в конце. –Прикажете собрать пепел в урну, и поставить над камином? – Язвительно спросила она.
-Ты знаешь, что не прикажу.
-Спасибо, ваша милость, разрешите откланяться?
-Разрешаю.
Лилле улыбнулась, еле заметно, уголками губ, потом развернулась, и скомандовала:
-Бери за ноги. Я за руки. Хокат, пошли, поможешь собирать дрова. – В голосе слышались веселые нотки.
Эльф отпер двери, и распахнул их пошире. Пропустив вперед магов, несущих труп Поттера, эльф развернулся, поклонился, а потом вышел на улицу, закрыв за собой дверь.
-Катберт, сопроводи гостью в обеденную залу. Хиберниус, распорядись, чтобы накрыли на двоих.
После этих слов, не задерживаясь ни секундой боле. Он знал, каков будет их ответ, ведь в таких вопросах, вариантов ответа не бывает. Не стоило тратить такое дорогое время, на ожидание.
***
-Пошли. –Тихо сказал Берт, осторожно разворачивая женщину назад. –Знаешь, тебе повезло, что пришел Десмонд Тайни. –Имя Эверетта Катберт произнес с особым уважением, не хватало только добавить: «САМ Десмонд Тайни».

***
Обеденный зал был просторным, с большим столом посередине, несколькими гобеленами висящими на стене и широкими окнами с красными тяжелыми шторами. Слабый и тусклый сумеречный свет пробивался в комнату.
Дверь открылась со скрипом, словно делая одолжение, впуская их сюда.
Катберт посадил Джини на один из стульев, стоящих около стола, и завязал её руки за спинкой стула, чтобы обошлось без каких либо неожиданностей.
-Возможно, это несколько неудобно, но… Таковы правила. –Берт пожал плечами, и начал зажигать светильники стоящие на столе.
Постепенно комнату заполняло желтоватое свечение, но оно тоже было тусклым. Парень зажег несколько светильников висящих на стене, затем подошел к окну и задернул плотные шторы. Таковы были правила.
***
Дверь скрипнула вновь, в комнату вошел Эверетт Тайни. Берт, слегка поклонился и вышел.
Теперь они остались вдвоем. В комнате повисла тишина. Как тогда в коридоре, когда Эверетт услышал вопрос заданный Джини, но посчитал его глупым и счел не нужным утруждать себя ответом. Он никого не спасал, но если Джини было угодно считать будто бы кто-то её спас, пусть так и будет. Он понимал это. Подсознательно все ищут защиты, и до последнего наедятся, что их спасут. Но это происходит крайне редко.
Эверетт подошел к гобелену висящему на стене, и осторожно дотронулся до него рукой. Он очень ценил искусство, но все-таки эти гобелены были безобразны, слишком яркие, они как будто бы смеялись над ним.
-Добрый вечер, миссис Уизли. – Сухо произнес Эверетт, не поворачиваясь лицом к женщине.
Время, которое прошло с тех пор, когда он был практикантом в Хогвартсе, безусловно, изменило его. Теперь он и говорил, и выглядел не как практикант, а скорее как преподаватель. Строгость, как в словах, так и в действиях, сухость, трость, на которую он опирался…
Он еще несколько секунд смотрел на гобелен в свете тусклого настенного светильника, но потом все же развернулся, и посмотрел на Джини, очки поймали отблеск желтоватого света. Сейчас она для него была не более чем гобеленом. Разве что смотреть на нее было чуть интересней.
Вновь наступила немая сцена. Эверетт смотрел на Джини Уизли или Поттер, или уже снова Уизли, а затем печально вздохнув, подошел к столу, и осторожно отодвинув стул, стараясь не нарушать эту тишину, сел напротив нее.
-Великий Мерлин. –Тихо сказал Эвра, и снял очки. –Как же я устал. – Эверетт потер глаза уже привычным жестом, и попытался слабо улыбнутся. Но улыбка получилось вымученной, и какой-то печальной, как знак чего-то неизбежного. Так обычно улыбаются, когда говорят с отцом или бабушкой, которые умирают.

Многие говорили ему, что он не умеет улыбаться. Улыбаться по-настоящему, а не просто напрягать лицевые мышцы в жалком подобии улыбки. Многие замечали за ним, что когда он смеется или улыбается, его глаза ничего не выражают, ни счастья, ни какого-то душевного веселья. Они вообще не выражают ровным счетом ничего. Но, тем не менее, в них всегда есть какой-то блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный.
Он посмотрел на Джини. Взгляд его — непродолжительный, но проницательный и тяжелый, оставлял по себе неприятное впечатление нескромного вопроса и мог бы казаться дерзким, если б не был столь равнодушно спокоен.
- Можешь не стараться. Улыбка все равно получается фальшивой. Да и кстати, от чего ты устал? – Она улыбнулась. Грустно, и по-настоящему. В этом Эверетт ей мог позавидовать.
-Это совсем не кстати. –Ровным тоном сказал Эверетт. –Но, если тебе действительно интересно, то я не могу не удовлетворить твой интерес. –Казалось, что этот разговор его совсем не касается. И эта тема совсем его не интересует.
-Я устал от людей. Им всем от меня что-то нужно, они думают, что я могу им что-то дать. –Эверетт хмыкнул. – Все их предположения такие глупые, что они хотят от меня точности и фактов. Так скучно. – он страдальчески вздохнул. –Но самое смешное, что я могу дать им эти факты, и я даю. Хотя нет, это не самое смешное. Самое смешное то, что мне это не надо, но я за это плачу. И, поверь мне, плата высока.
Эверетт подпер голову рукой, и посмотрел на окно, задернутое плотными шторами. Он смотрел долго, с какой-то задумчивой печалью и горечью. Как будто он потерял что-то важное, но не помнит где. И он сожалеет об этом.
-Весь этот мрак, который тут царит, в этом мире, и в этой комнате в частности… Он меня окутал. – Эверетт все так же смотрел в окно. –Солнечный свет, свет на закате, на рассвете, лунный свет… Я уже забыл о их существовании. Смотря на свет, я чувствую себя как рыба, выдернутая из своего озера за жабры на крючке, сквозь темную границу существования в другую, совершенно новую вселенную. Где солнечный свет – голубое безумие. – Он посмотрел на Джини. – Думаю, ты этого не понимаешь. Но, это и не должно тебя волновать, так как это и не достойно сожаления. Это мой выбор. Я мог бы помочь стольким людям, спасти их, остановить все те события, которые навсегда останутся в истории. Я мог бы! Но не захотел. А теперь, все что я хочу, это изменить все те события, которые могут случится, но я не могу. Уже не могу.
Эверетт замолчал. Он молчал около минуты, а потом задумчиво сказал:
-Джинни, ответь мне, чтобы ты сказала, если бы узнала, что Гарри умер потому, что мне того захотелось. Если я скажу тебе, что все эти люди безоговорочно и слепо верят моим словам. Если я скажу, что когда с неба посыплются рыбы, сам Волан-де-Морт воскреснет, все они в это поверят и будут ждать, когда пойдет рыбий дождь. Им и в голову не придет усомнится в моих словах. – Он коротко хохотнул. – Забавно, не правда ли?

- Ничего забавного я в этом не вижу, - начала было Джини, но Эверетт перебил её, не дав закончить. Раньше он никогда бы так не сделал, но сейчас он слишком изменился.
- Ну конечно! – Взорвался он. – Вы просто не понимаете. Ни ты, ни они. Поэтому вы не можете судить об этом. Это как судить о вкусе маггловской пищи, никогда её не попробовав.
–  Ты знаешь, иметь владение над людьми это конечно похвально, но ни кто тебе не давал право отнимать жизнь. Ты сейчас скажешь, что жизнь это всего лишь игрушка, пустяк! Но пойми, что это не так, – Эверетт её слушал, но он был не согласен с ней уже с первого предложения, но все-таки дослушал до конца.
– Владения над людьми? Оно у меня есть? Оно мне было нужно? Эти люди, они сами пришли ко мне, они просили, умоляли дать им то, что есть у меня – информацию. Безусловно, у меня нет права отнимать жизни, хотя, кто мне это сказал? Мне вообще это кто-то говорил? И да, фактически, я не отнимаю жизни. Я даже палочку не достаю. – Эверетт пожал плечами. – Этим людям нужен лишь повод убивать. Странно, но у судьбы всегда находятся такие поводы. Человеческие жизни – лишь звук. Что они есть, что их нет. Людей так много. – Эвра не сркывал своего презрения. – И что с них толку? Посмотри, до чего они дошли! А ты была в мире магглов? Ты даже не представляешь, что будет дальше… А я представляю. Они будут умирать просто из-за того, что им станет скучно. Цивилизация – вредный лишай. Признаю, Поттер никак не относился к магглам, он был хорошим магом. Скажу даже больше, я никак не выиграл от его смерти. Я уже говорил, что все что происходит – меня не касается? – Он помолчал несколько секунд. –Мне просто скучно. На самом деле, убивают не смертельные заклятья, ножи, или пистолеты, – Эверетт скривил губы, при упоминании «пистолета», – убивает скука.
Говорив эти слова Эверетт выглядел печальным. Они давались ему по-настоящему тяжело, ведь он повторял их из раза в раз, очень часто. Но его никто не мог понять. Тот мир, который он видит, еще не придуман, от того голова людей была легка. Но знали бы они, что их ждет.
Снова воцарилось молчание, и снова такое не долгое:
- У меня руки затекли…
Эверетт посмотрел на Джинни. Хотя, казалось, что он смотрел через нее, или вовсе не смотрел никуда, а просто перевел взгляд. Ведь в этих глазах выцветши- голубого цвета, которые из-за тусклого цвета казались ярче, чем были на самом деле, не выражалось ничего, даже грусти или ,какой бы то ни было, печали.
- Ах, да, руки. Извини. – Эверетт встал, оперившись на трость, с набалдашником в виде серебряной головы ворона, и подошел не к Джини, а к окну. Немного постояв, он осторожно взялся за край шторы, и чуть сдвинул его в бок, позволив узкой щелочке света пробраться в комнату. На улице смеркалось, во дворе был разведен костер. Но Эверетт не мог разглядеть ни пляшущих языков пламени, ни людей стоящих рядом. Он видел лишь пятно оранжевого света, и ощущал боль. Боль не только физическую, от того, что свет раздражал глаза, но и душевную, как от потери чего-то важного, жизненно необходимого.
- Этот мир преподносит нам парадоксы. – Сухо заметил мужчина, отойдя от окна.
Эверетт подошел к Джинни, и встал у нее за спиной, немного медля с развязыванием узлов. Конечно, он понимал, что это поистине несчастная женщина ничего ему не сделает, но все-таки медлил. Но через несколько секунд присел на одно колено, за спинкой стула Джини.
-О, этот прозаический факт, что вселенная существует… - Тихо сказал Эверетт, дотронувшись своими холодными пальцами до запястья Джинни, осторожно проведя пальцами от запястья Джинни до кончиков её пальцев, изредка эти прикосновения обрывались, так как встречались с веревкой. – Enodo. – Тихо произнес Эверетт, и сделал короткий взмах палочкой. Веревки послушно развязались и упали на пол.
___
Enodo - заклинание развязывания узлов.